Вчера к нам в город приезжал Гришковец. На этот раз это стало разговором не со старым другом, а с собственным сердцем. «Послушай меня человек. Ты никогда меня не слушаешь. Но сегодня ты должен. Я — твоё сердце».
Декорации на сцене обыгрывали свет на хирургическом столе, по центру стояла табуретка, с которой Сердце (наверное, правильно будет с большой буквы) и вело свой монолог. И это было интересно. За два часа беседы много было рассказано сокровенного, кое-что даже можно взять на заметку. Было море смешных историй, которые теперь будут ещё долго вспоминаться. «И вдруг ты устроил трехмесячную масленицу просто. И мы, твои органы, уже привыкли, что наш Человек ест. А потом ты неожиданно… нет-нет, для себя ожидаемо, для НАС неожиданно, купил весы. И цифра на них тебе не понравилась! И ты перестал есть вообще! Начался у тебя какой-то затяжной сельдерей! А ещё у тебя этот голод сопровождается каким-то спортивным приступом! Просто фитнес-эпилепсией! А коллектив (показывает на своё тело) против!»
А иногда даже было страшно. Когда свет приглушался, Сердце надевало капюшон и в его голосе слышалась угроза: «Я — самое страшное, что есть у тебя, Человек. Я — то, чего ты должен бояться! Я — могу убить тебя в любую минуту у тебя дома. И ты не знаешь, когда это произойдёт и ничего не можешь сделать. Я — САМОЕ страшное, что есть у тебя, Человек». А потом оно вдруг переходило на шутливый тон и спрашивало: «А помнишь, как ты испугался меня в первый раз?» И рассказывало историю из детства, когда бабушка предупреждала не ронять иголки, а то они воткнутся в ногу и по венам доберутся до сердца. Или вот ещё вопрос: «Как так получилось, что в детстве, оставаясь один дома, в темноте, ты боялся фантастического: инопланетян или что к тебе придёт покойник-сосед? И даже родителей боялся. Вдруг они вернутся, и будут уже не те, вдруг их подменили? Потому что не могут нормальные родители так надолго оставлять человека (тут я поняла, почему на меня так настороженно смотрит кот, когда я возвращаюсь домой). Как случилось, что сейчас ты боишься реальных живых людей при свете дня?»
А напоследок Сердце просило всего поменьше. Меньше волнений, меньше ненависти, меньше амбиций, меньше желаний, меньше кофе, меньше любви, меньше радости… всего, но поменьше. «Ну не поймал ты эту рыбу, ну пусть она плывёт, пусть её поймает другой азартный рыбак, вкусно её приготовит и с аппетитом съест, подавится косточкой и сдохнет!»
И от этого его желания «поменьше» стало немного грустно. Не знаю, как остальной зал, а меня спектакль заставил призадуматься.
Кстати, зал был почти полон, пустовало всего несколько мест. Больше всего в спектаклях Гришковца мне нравится, как он взаимодействует с залом. Как прерывает монолог и на что-нибудь реагирует: на чересчур громкий смех, на заснувшую барышню, на вспышку фотоаппарата. «Ой, пожалуйста, не надо меня снимать. Во-первых, это запрещено, но это ерунда… *зал смеётся* А во-вторых, я хоть и играю сердце, но я всё-таки живой человек. И мне, как и любому человеку, хочется выглядеть на фотографии получше».
А ещё мне очень понравилось, как выйдя на поклон, он радовался аплодисментам и совершенно искренне и с удовольствием улыбался. Хорошо, что спектакль так хорошо встретили. Спасибо =)
