День второй — Наказание

Я все помню…
Я помню, как ветер щипал мою кожу и развевал порванную рубаху. Я помню, как поднимала лицо к небу и просила помощи… но не дождалась. Я помню, как капли дождя текли по моим щекам, смешиваясь со слезами. Я помню их горечь и сладкий привкус крови, что текла из разбитой губы. Я помню веревку, что сковывала руки, и плеть, что вонзалась в обнаженную спину. Мне было больно, хотелось кричать и плакать… и я кричала и плакала.
Ты смотрел на это с холодным равнодушием, ты не защищал меня. Нет, не отнекивайся — я видела тебя в толпе… в первом ряду. Ты избегал моих глаз, ты и сейчас прячешься от них. Но я не виню тебя — сама напросилась… Я ведь только пыталась помочь, но мне связали руки. Я говорила — мне затыкали рот. Я хотела улететь, но они вырвали мои крылья…
Ты говоришь, откуда эти шрамы? Зачем ты спрашиваешь? Ведь ты был там, ты видел, я знаю. Ведь это по ним ты узнал меня после, да?
А помнишь, как я лечила твои раны? Как смывала со спины еще свежую кровь? Помнишь, как я заплакала, когда впервые не увидела их за твоей спиной? Ты тогда успокаивал меня, говорил, что это совсем не больно… Думаешь, я не видела застывшие слезы в твоих глазах? Теперь я знаю… как это…
Теперь все по другому… теперь я такая же, как ты… Я лежу здесь, в этой темной лачуге, не в силах повернуться. А ты трогаешь мою спину, видимо не совсем еще осознавая случившееся. Мне больно, но я не убираю твою руку — я знаю, ты еще не веришь. Я тоже не верила…
Ты говоришь, что все будешь хорошо? Что вырастут новые крылья? Но ведь у тебя их нет… Вместо них появились бугорки на лбу, и глаза как-то потемнели… Да, да, я знаю, это был единственный способ выжить…
Что это? Слышишь? Колокольчик… тихо так звенит… Я умру, верно?